Воскресенье

Сидя на открытой веранде столовой Ковент Гардена в воскресный день, когда почти никого вокруг, о чем только ни думается… Куча звуков: какой-то электроорган, блюзовые пассажи уличных гитаристов, шум толпы… Иногда можно даже различить отдельные голоса.

Смотришь на London Eye слева, на шпиль Святого Мартина прямо по курсу, на море крыш, на низколетящие самолеты в небе (между прочим, самолет Москва-Лондон с балетом на борту сегодня задержали на вылете минимум на час из-за поломки)…

Отчего-то в такие моменты у меня возникает какое-то стогоффско-минаевское настроение (хотя Стогов пишет намного лучше Минаева, кстати, но дело не в том). Этому, конечно, способствует и размещение в одноместном номере, и отсутствие сколько-нибудь тесных отношений с кем-нибудь в коллективе — фактически, я почти все время один. Такое состояние мне сейчас очень в жилу — ибо давно надо было остаться одному и подумать хоть чуть-чуть. Как там у Никольского — «я думал о многом и разном».

Но, так или иначе, день строится вокруг мысли о том, что вечером можно будет завалиться в бар, и после второй пинты «настроение улучшится». Репетиция-спектакль-бар. Спектакль-спектакль-бар. Выходной, как сегодня: позавтракать, погулять, позаниматься, пообедать — в бар.

При этом, в отличие от блестящих, экстремально успешных и настолько же экстремально безответственных «лишних людей» современной российской прозы, я не могу себе позволить ни внеплановый отъезд в Среднюю Азию, ни даже сомнамбулической поездки на электричке за город.

Моя работа (работы??), к сожалению, не терпят наплевательского отношения к себе. Иными словами, настроение — настроением, но полной аналогии, к счастью, не добиться: либо дело, либо книжки писать…

Собственно, к чему я все это? К тому, кажется, что панорама воскресного Лондона навевает какие-то не всегда веселые мысли. Хотя, может, и не к этому вовсе.