Мы тут сегодня первый раз устроили прогон Воццека. Многие, наверное, знают, если читают мой Твиттер. Что по этому поводу хотелось бы сказать…
Можно по-разному относиться к этой музыке и к этой постановке. Музыка лично мне не близка. Постановка, как всегда у Чернякова, мало относится непосредственно к сюжету оперы, и много имеет сказать помимо него. В целом, именно для этой оперы постановка, мне кажется (насколько можно судить из ямы), интересная, по-черняковски крупная и заставляющая думать. Уже сегодня можно сказать, что спектакль получился, и кто бы как бы ни относился к этой музыке — Курентзис с Черняковым своего добьются: музыку и название запомнят, если не полюбят, о постановке будут говорить… В общем, я даже сглазить не боюсь: это победа.
Я этой победе тоже буду радоваться, несмотря на то, что считаю, что запросто можно было эту оперу не ставить. Но коль уж взялись — надо было сделать хорошо. Они и сделали. И мы. И вот тут, собственно…
Очень хорошо помню начало этого процесса. Все эти соло я играть не должен был — но теперь играю. Ничего не бывает зря. Отлично помню себя в сентября 2001 года в зале Мет — сидел, слушал и смотрел Воццека. Дирижировал Ливайн. Я следил за оркестром и думал: боже, как они это вообще могут сыграть? Слушал солистов-струнников в оркестре и думал: черт возьми, это боги! Они, впрочем, действительно здорово это играли. Просто по-настоящему. Так звучало — до сих пор помню…
И вот в октябре 2009, оказалось, мне самому это нужно играть. Только кажется, что 8 лет — небольшой срок. На самом деле — огромный. Попроси меня сесть и попробовать сыграть это тогда, в 2001 — я бы, наверное, умер. Два месяца назад — не вопрос. Тем более, что мы тут обсуждали и пришли к выводу, что «Саломея» Рихарда Штрауса все равно для оркестра сложнее… Но дело даже не в солистах…
Нет ни малейшего желания делать достоянием общественности ситуационные кейсы, регулярно возникавшие в процессе репетиций. Каждый, поверьте на слово, достоин рассмотрения на менеджерском тренинге и последующего обсуждения. Но мы справились.
Когда я говорю «мы» — я имею в виду прежде всего оркестр. Оркестр Большого театра. Мы не в армии — хотя, по ходу, мы действительно спецназ. Нас, как выясняется, можно бросить в любое пекло — и мы выберемся с честью для себя и с гордостью за своих. Нас нельзя просто так заломать — с нами придется воевать либо договариваться. Мы спокойно теряем бойцов — но за каждого потерянного спрашиваем вдвое. Нас, как выясняется, можно просто оставить выживать — и мы выживем, заведя, по возможности, свои порядки на освоенной территории и научившись более или менее внятно выражать свое мнение по поводу сложившейся ситуации. Но самое главное — поставленную задачу мы выполняем больше, чем на 100%, так, что даже люди, которые не хотели нас в начале, в конце начинают в нас верить и полагаться на нас. Не хочу даже расшифровывать: кто знает, тот поймет, кто не знает — тому не нужно. Но я горжусь тем, что мы способны завоевать уважительное отношение к себе — и своим поведением, и, самое важное, своей игрой.
Все это было примерно понятно в течение последних лет пяти на симфонических концертах. Нас на это натаскивали и мы к этому шли. Воццек — действительно достаточно сложная задача. Но и мы не с хлопковых полей сюда приехали: то, что эта задача нам по плечу, было понятно с ходу. То, что мы выполним эту задачу с блеском, стало понятно примерно на 5-й репетиции — когда осела пыль. Единственное, для чего я все это пишу — для того, чтобы еще до премьеры, до того, как наши критики (которые ничего не знают о том, чем мы занимаемся вообще и чем мы занимались последние два месяца в частности) напишут свои грошовые слова, сказать, что я горжусь, что работаю в этом коллективе и с этими людьми. Своей группе я скажу это 29-го, когда мы соберемся отметить окончание. Я бы не смог сделать и четверти из того, что пытаюсь делать, если бы со мной не работали эти 9 человек. Такая поддержка за спиной стоит очень дорого. Включая бесконечную моральную и огневую поддержку со стороны Миши Шумского — я знал, что могу на него рассчитывать и спокойно болеть…
Но весь оркестр… Я сегодня играл, слушал и балдел. Вспоминал два моих любимых девиза. ВДВ — «Никто кроме нас». И мой пресловутый спецназ: «Выше только звезды».
А теперь идите на премьеру, слушайте и скажите мне, что я не прав.