«Если Вы устали от Лондона, то Вы устали жить, потому что здесь есть всё, что можно ждать от жизни» — так в тысяча семьсот каком-то там году про Лондон писал Сэмюэль Джонсон, ныне известный каждому школьнику. Английскому, по крайней мере.
За прошедшие лет 250 мало что изменилось — в Лондоне по-прежнему есть все, а этим летом — даже Большой театр, который пытается закончить вторую неделю гастролей в этом городе. Приближается экватор поездки — в воскресенье останется две недели до отпуска.
Программа исключительно разнообразная, хотя в этот раз у меня нет ни сил, ни, откровенно говоря, желания рассказывать о гастролях так же подробно, как я делал это в 2006 году. Идут гастроли — и хорошо. Закончатся — еще лучше.
Впрочем, в непрерывной череде репетиций и спектаклей случаются и просветы: так, например, в тройчатке «Петрушка» — «Русские сезоны» — «Пахита» в «Сезонах» я не занят. В связи с чем есть возможность посидеть спокойно на балконе столовой и понаблюдать за тем, как над Лондоном в очередной раз образуется пронзительно голубое небо. И такая в этот момент благодать…
К сожалению, благодати хватит ровно на два раза — сегодня и завтра, после чего занятость в спектаклях вновь возрастет до полной.
Кстати, на вчерашней корректуре «Онегина» вспомнил о том, что еще когда выписал откуда-то чудесные парафразы текстов оттуда на современный лад.
Например, Ленский взволнованно делится с Ольгой своими высокими финансовыми амбициями: «Нефтепровод! Нефтепровод, Ольга!»
Но случается катастрофа — грянул экономический кризис. В отчаянии и банкротстве, на грани гибели Ленский поёт знаменитую арию: «Что день грядущий мне готовит? Курс акций взор напрасно ловит…»
Тем же, кто уцелел, приходится в срочном порядке переводить деньги за границу и эмигрировать из страны, в которой назревает военный переворот, и Онегин прощается с Россией: «Оффшор! Войска! О жалкий жребий мой!»
Завтра на утренней репетиции порадую коллег. Так сказать, свидимся, Маша, в остроге.
