Тут, вот, общественность переживает за судьбу Большого театра в очередной раз. Не то, чтобы сильно переживает — во всяком случае, никакого внятного разговора там не получилось. За отсутствием внятных участников, я полагаю, хотя, возможно, и потому что таковые просто не захотели влезать. Уж больно, действительно, скользкая это тема — нужны ли Большому театру «главные» дирижеры, балетмейстеры и т.д.
Возможно, я не совсем точно понимаю, какой смысл в этом контексте вложен в слово «интендант», но кое-какие мысли на эту тему у меня есть. А именно.
Вообще-то, на мой взгляд, это касается абсолютно любого театра, а не только Большого. Прежде всего, следует определиться с тем, является ли вовлеченность в этот самый «мировой оперно-балетный контекст» чем-то стоящим, а главное, в чем эта вовлеченность выражается. Насколько я понимаю, в настоящее время существует некая модель, по которой строится работа практически всех музыкальных театров мира. Безусловно, везде есть своя специфика, но общие принципы более или менее похожи.
Лично для меня в свое время оказалось большим открытием, что должность директора (интенданта, то бишь) Метрополитен-опера — должность публичная. Это человек, чья фамилия знакома многим и от которого, вообще-то, в этом самом Метрополитан-опера зависит очень многое. Причем многое из того, что от него зависит, выходит далеко за рамки кондиционирования помещений и завоза продуктов в буфет.
Разумеется, хорошие спектакли можно выпускать при абсолютно любой организации управления процессом. Также не подлежит сомнению и то, что по всем учебникам теории управления, насколько мне известно, для хорошего менеджера абсолютно все равно, чем управлять. Он может два года работать на вентиляторном заводе, а после этого перейти в компанию по производству микропроцессоров и работать там точно с таким же успехом.
В нашей стране, правда, этот принцип работал не всегда. Если быть точным — он всегда не работал. У нас тоже очень часто один и тот же человек вчера командовал строительством, сегодня — металлургией, а завтра его переводили в министерство культуры. Ни к чему хорошему, за редчайшими исключениями, это не приводило.
Но пусть так. Пусть практикой доказано, что производством вентиляторов можно управлять точно так же, как и производством микропроцессоров. Проблема в том, что театр — любой театр — это ни вентиляторы, и не микропроцессоры. И даже не куклы Барби. Театр, в отличие от заводов, выпускает штучный товар. В тот момент, когда в театре попытаются внедрить конвейерное производство, театр умрет. Но тому, кто пришел от микропроцессоров и вентиляторов, объяснить это бывает трудно.
Конечно, главный дирижер или главный балетмейстер, главный режиссер или главный художник (кстати, был в Большом театре Левенталь, а теперь кто?) тоже не окажутся идеальными людьми. Идеальных людей, как известно не существует. И никто не говорит, что многое из того, что делали «главные» было хорошо. Бывало по-разному. Но, тем не менее, командовать в театре должны они, творческие люди. Потому что это они делают то, что делает театр — театром.
Одновременно с этим, любой интендант либо не должен быть публичной фигурой, «лицом» театра, а должен тихо создавать условия, либо это начинает выглядеть странно. Потому что, как правило, любой, самый худший главный дирижер — он все равно в нашем деле на миллион голов выше самого замечательного интенданта. Хотя замечательные попадаются редко — очень часто они и зарплаты своей не стоят. Но, тем не менее, хотят прибрать театр к рукам и, по возможности, сделать его своей собственной кормушкой.
Проще говоря, каждый должен заниматься своим делом. Результаты деятельности как интенданта, так и художника, всегда видны, как на ладони. Но если управляющие, менеджеры, директора и т. д. начнут пытаться влиять на театральный процесс, ничего особенно хорошего из этого не выйдет. Потому что они разные. У них разные задачи и разная логика достижения этих задач.
Я за то, чтобы театр оставался театром, а не превращался в бизнес-центр. А для этого решающее слово в нем должно оставаться за «главными», а не за интендантами. Уж каким образом это вмонтируется или не вмонтируется в «мировой процесс» — дело, строго говоря, восемнадцатое. Либо хорошие спектакли появляются, либо нет. Ответ на вопрос «как ставить?» может быть, мне кажется, только один: талантливо, с любовью и не особенно задумываясь о «мировом процессе» — равно как и о том, будет это продаваться или нет. Тогда точно продастся. А процесс — подстроится, как уже не раз бывало.
Согласный
Последний абзац располагает к подписи Под Каждым Словом. 🙂
полностью! "Третий путь" имеет место, как бы ни был он извилист.
Два голоса "за", и ни одного (пока 8) ) — против. Располагает к некоторому оптимизму. 🙂