Премьера «Бориса» — as seen from beyond the stage

«Борис Годунов» в постановке Сокурова

Мы сделали это. Новая постановка «Бориса Годунова» на сцене Большого театра увидела свет. Вернее, свет ее увидел. Момент, вне всякого сомнения, исторический. Уход Бориса Ельцина и посвящение первой премьеры его памяти (что очень правильно и совершенно справедливо, с моей точки зрения) только прибавляет событию этой самой «историчности», но никак не «делает» ее. Прав министр Швыдкой, называя «Бориса» «главной русской оперой». Ну, одной из — точно. Далее — записки участника и очевидца.

Умом Россию не понять — возможно, поэтому эта самая «главная опера» не существует в раз и навсегда определенном виде — главный дирижер Большого театра по этому поводу провел параллель между немецкой и русской философией: «Есть две системы логики. Есть система логическая, где одно вытекает из другого, она относится к западной цивилизации. Возьмите, например, философию Гегеля. А есть система интуитивных сопоставлений, более характерная для русской цивилизации. Возьмите, например, философские работы Флоренского – вы не найдете там длинных логических цепочек, вы там найдете интуитивные, ассоциативные ряды сопоставлений, многие из которых существую изолированно друг от друга. Так же и текст оперы «Борис Годунов». Существует несколько редакций, о каждой из которых нельзя сказать, окончательная ли она. У самого Мусоргского до конца жизни не было представления, как он это себе видит. Возможно, он сам допускал различные варианты существования этого текста».

Представить себе, что «Борис Годунов» может существовать в каком-то ином виде, кроме черно-белового фильма с Юродивым-Козловским и постановки Баратова-Феодоровского — очень трудно. Это не просто символы — это способ восприятия этой музыки. Мы привыкли видеть Мусоргского и его оперу такими. Надо обладать недюжинной смелостью для того, чтобы замахнуться на «устои» — и Ведерников с Сокуровым это сделали. Для убежденных консерваторов — это совершенно недопустимо. У умеренных либералов, типа меня, это вызывает реакцию наподобие «Ого!». Лиц истошно-левых взглядов мы в расчет не берем — с ними все понятно, Черняков-forever и гори все синим огнем.

Сам Ведерников, кстати, обосновывает свое желание поставить «Бориса» следующим, вполне логичным образом: «То, что Большой театр последние шестьдесят лет имел дело с постановкой Баратова-Феодоровского 1948-го года, с моей точки зрения не очень нормально. Получается, эта партитура никого не интересовала и ни у кого не было желания в ней по-новому себя выразить. Кроме того, за исключением одиннадцати спектаклей в 1888 году, то есть первого представления «Бориса Годунова» в Большом театре вовсе, под управлением Альтани, никогда не шла оригинальная партитура Мусоргского. Это тоже кажется не совсем нормальным. Поэтому мы считаем своим долгом, в том числе и непосредственно перед Модестом Петровичем, все-таки представить эту оперу в ее оригинальной редакции. Вернее, скажем так, в одной из». (Цитаты из интервью, данного корреспонденту радио «Культура» Елене Чишковской, буквально завтра полный текст появится на сайте Большого театра).

Сразу могу сказать — почти ежедневно появляясь в оркестровой яме Большого театра, нечасто получаешь ощущение того, что причастен к созданию истории. Сегодня лично у меня такое ощущение появилось. Настоящая, несделанная тишина в оркестровой яме — тому одно из доказательств. Люди страницы в нотах в тихих местах вертели аккуратно, без шелеста, против обычного. Не хочу и не люблю теперь рассказывать про магию — но что-то такое там пролетело сегодня. Это был именно такой спектакль, с которого люди должны выходить другими. Поймите меня правильно, я не знаю (за небольшим исключением), что это были за люди и какими они вышли. Но я чувствовал, что мы сделали что-то важное. Насколько это чувство передалось в зал — судить тем, кто там был, конечно.

Нескромно, наверное — но я считаю, что оркестр играл очень прилично. Намного лучше, чем на всех репетициях. Несмотря на пару «глюков», которые случились ближе к концу. Вообще, оркестр и хор, с моей точки зрения — герои этой постановки. В первую очередь мы сделали ее такой, что слушать ее однозначно стоит. Кстати, рекомендую прямую трансляцию на канале «Культура» в эту субботу. Снимать будут с девяти камер, против обычных четырех-пяти. И вообще «Культура», похоже, очень серьезно готовится к этому делу — you don’t wanna miss it, поверьте.

И вот тут мы переходим к одной немаловажной теме. Я этот спектакль играл. Причем играл под козырьком, не имея даже теоретической возможности посмотреть на сцену. Я все только слышал. Оркестровка Мусоргского вызывает разные впечатления у разных людей, но лично мне очень близко мнение замечательной пианистки Веры Часовенной: «Если считать, что музыка, помимо всего прочего, отражает и время, то в случае с «Борисом Годуновым» оркестровка Мусоргского лучше говорит о Смутном времени, чем оркестровка «Римского». Точнее отражает это самое время».

«Борис» в авторской оркестровке исполненный так, как это было сделано сегодня, оставил у меня очень сильное впечатление. Это было как-то… по-настоящему, всерьез. Кстати, в этом колоссальная заслуга Александра Ведерникова — я смотрел на него и думал, что, похоже, для него все это очень всерьез. По-особенному как-то. И это явно передалось и оркестру, и хору — этому самому «коллективному бессознательному», которое всегда чутче всего реагирует на настроение и состояние лидера.

Однако, люди в зале не только слушали, но и смотрели. Конечно, премьеру я не видел. Однако заходил на несколько рояльных прогонов (в результате чего смог, фактически, увидеть всю оперу) и обширно беседовал с певцами, занятыми в постановке. Мне кажется, что сценическое воплощение оперы, хотя и, кажется, является убедительным и нравится многим зрителям (судя по отзывам с генеральных), не до конца соответствует музыке.

Вдаваться в перечисление «неубедительностей» не хочется. Хотя в комментариях, возможно, и придется — а все потому, что Сокуров, как мне показалось, не вполне уверенно работает со сценой и боится статитки — в результате чего на сцене часто излишнее количество неважных персонажей и слишком много суеты. Пока скажу лишь одно. «Главная» опера не может ставиться о людях. Такая опера должна, ну, обязана просто, ставиться о стране. Включая, естественно, и людей, которые в этой стране живут — но не зацикливаясь на них — какими бы «счастливыми» с точки зрения режиссера они ни были. Конечно, в этом смысле еще больше пространства для маневра дает «Хованщина» со своим (по Асафьеву) «проходным двором», или хотя бы сцена под Кромами, которой в этой редакции «Бориса» нет. Зато, кстати, тут есть сцена у Василия Блаженного, которая тоже очень показательна… Но все же…

Проще, наверное, сказать так. В «Борисе», безусловно, есть характеры. И плох будет тот режиссер, который не попробует эти характеры показать. Но характеры много где есть. Не отдельно взятые характеры делают «Бориса Годунова» настолько актуальным для нас сегодня. Настолько актуальным, что этот нерв чувствуется всеми без исключения, даже безо всяких модных «актуализаций». Послушав «Бориса» впервые, не один человек мне сказал: «Господи, это же совсем про нас! Как это возможно?» На этом месте, безусловно, хочется отослать обратно в школу, где литературный первоисточник, кажется, до сих пор входит в обязательный курс литературы. И, параллельно, поставить памятник Модесту Петровичу с его, помимо всего прочего, идеями в области музыкальной речи, которые, в том числе, и делают его музыку настолько пронзительной. Так вот, актуальность — не в отдельных характерах. Актуальность — в атмосфере, в воздухе, в том тяжелом мареве Смутного времени, которое висит над сценой. Должно висеть, вернее. Почему эта опера так цепляет нас, живущих здесь? Потому что в России любое время — смутное…

Я часто думаю о том, что играть, не видя сцены — очень приятно. Я сегодня получил колоссальное впечатление от исполнения, безо всяких скидок. Певцы, которые были сегодня — И Миша Казаков (Борис), и Рома Муравицкий (Самозванец), и Маша Тарасова, которую я очень люблю еще с мариинских времен (Марина), и Пастер-Шуйский, и … не помню, кто Юродивого пел… В общем, все они, мне кажется, выступили очень мощно. Можно очень подробно говорить о том, какие должны быть голоса в идеале вообще и для этой оперы в частности, но идеала, как известно, в природе не существует. А сиюминутное удовольствие и гордость — существуют. Точно знаю, что мне приятно было поучаствовать в сегодняшней премьре. Даже гордость возникла.

Еще кое-что, что касается музыки. Написал все это и понял, что, возможно, если время будет, придется к этой теме еще вернуться. Мысли, вроде, бродят в голове, но что-то родилось сегодня еще. Что-то, что вот так сразу и не сфомулируешь. Самое главное — очень хорошо, что «Борис» пошел в авторской оркестровке. Совсем иначе он стал слушаться.

Борис Лифановский

Website | + posts

Солист оркестра Большого театра, основатель MMV.Ru, ForumKlassika.Ru, ClassicalMusicNews.Ru.

• Борис Лифановский

  https://www.lifanovsky.com/author/boris/

  История о Кае и Герде
• Борис Лифановский

  https://www.lifanovsky.com/author/boris/

  .38
• Борис Лифановский

  https://www.lifanovsky.com/author/boris/

  Монетизация проектов, связанных с культурой
• Борис Лифановский

  https://www.lifanovsky.com/author/boris/

  Конец i-эры